суббота, 8 сентября 2012 г.

Как прогнозировать устойчивость социальной сети?

Интересный эксперимент с методикой "длинного стола" по прогнозированию возможности создания и устойчивого развития профессиональной социальной сети "исследователей социальных проблем в Сибири" был проведен на Байкальской школе на о. Ольхон в начале сентября 2012 г. 

Проблема устойчивости социальных сетей организована вокруг целого ряда вопросов о необходимых для ее формирования и функционирования ресурсов, об объединяющем всех участников интересе, идеях и  ценностях, которые они разделяют, границах сети, этапах развития сетевых связей и отношений, особенностей трансфертов знаний и умений в профессиональных сетях, о сетевых  координаторах, которые плетут и ремонтируют сеть связей между участниками, о специфичной сетевой культуре "плоских" организационных структур, их нормах традициях и ритуалах, о проблемах взаимозаменяемости сетевых узлов и т.п. и т.д.

Двум параллельным группам, состоящих их участников и ведущих БШ 2012, было предложено построить прогнозную модель социальной профессиональной сети, которая должна объединить исследователей из разных регионов Сибири. Суть задачи состояла в том, что нужно было найти способ понять, кто и почему из заявивших на школе желание принять участие в сети,  во-первых его реализует на практике в той или иной форме и сколько из них останется в регулярных сетевых связях и отношениях спустя год после "запуска сети". 

Надо отметить, что вначале казалось, что эта задача не разрешима, если учесть сроки для  создания сетевой модели, недостаточность опыта исследования сетевых организаций у участников групп, традиционные для нас проблемы с саморефлексией (самое сложное исследовать свою мотивацию и свои отношения с окружающими), а также умение работать в исследовательской команде. В дополнении к этому добавляются нерешенные на сегодняшний день методологические проблемы, связанные с пониманием механизмов образования и функционирования социальных сетей и факторов их продуктивности и устойчивости. Кроме того, барьером для включение в такую работу является существующая установка на скептическое отношение к тому, что гуманитарии  вообще, а социология в частности способна на какие-то либо реальные прогнозы.  

Пессимистические ожидания инициаторов эксперимента заключались в том, что вследствие вышесказанного группы утонут в непродуктивной дискуссии по поводу того, что считать сетью вообще, уйдут в абстрактные рассуждения о принципиальной невозможности планировать и предсказывать  отношения между людьми и сетевые взаимодействия в особенности, забудут, что речь идет не о научной тусовке, семинаре, проектной работе или общественной организации, а о конкретной профессиональной сети, для решения определенного круга задач. Но главное опасение состояло в том, что участники групп, постараются уходить от  неудобных сетевых вопросов к ним лично по оценки собственных потребностях в данной сети, своих материальных и нематериальных ресурсов для сетевого трансферта и взаимообмена, а также необходимости дать оценку ресурсного потенциала инициаторов сети и их системообразующих организаций. 
 
Однако, вопреки этим объективным барьерам, как выяснилось, методика "длинного стола" позволила, если их не устранить, то явно снизить их деструктивное влияние.
Гипотеза здесь в том, что к довольно жесткой форме групповой работы по актуализации своего    
знания и исследовательского опыта по теме, который диктует метод, прибавилось навыки, обусловленные нашей культурой,  работы в условиях цейтнота и  аврала, общей неопределенности, хронического дефицита ресурсов, а также драйва (когда "глаза загораются")  участников по поводу нахождения выхода из неразрешимых проблем с учетом соревновательного момента и общей цели.  Та же свою роль сыграла междисциплинарность состава "длинных столов" (социологи, историки, географы, математики, психологи, филологи) и их желание не замыкаться в границах своих дисциплин, благодаря особой атмосфере научного поиска и доброжелательности, которой славится БШ. 

Короче, если удается достигнуть ясности цели при объективном ограничении времени, то наши исследователи самозатачиваются на креативный прорыв в решении задачи нестандартным способом.   

А может сказалась мистическое влияние Ольхона, известного места для паломничества 
бурятских и тувинских шаманов и буддийских монахов :)
 
В результате были построены две довольно оригинальные модели сетей, одна из которых через "ведущую метафору сети" позволила выявить и обосновать реальный риск трансформации сети после ее "запуска" в  общественное  движение, где задачи профессионального роста участников ( совместная проектная деятельность, обмен опытом, умениями, знаниями и информацией, создание референтных групп "незримого университета", ресурсов для интеллектуальной и моральной поддержки и защиты ученого) отходят на второй план. 
Другая "трехвекторная" модель сети, несмотря на мнимую  простоту, позволяет довольно определенно представить себе субъективную мотивацию и  установки на участие в сети до начала ее старта и факторы, которые могут на них повлиять в ту или иную сторону,  и которыми, в принципе, могут управлять "архитекторы сети".  
Более того, если прогноз на то, сколько останется к концу года  из числа тех, кто "дал зуб" за то, что будет так или иначе принимать посильное участие в данной сети, получит подтверждение, то можно говорить о появлении относительно простого и эффективного  инструмента для прогноза устойчивости профессиональных сетей, одновременно погруженных в реальные и виртуальные взаимодействия (оффлайн и онлайн коммуникации).   

От себя, как ведущий "длинного стола по сетям", хочу выразить свою благодарность всем участникам БШ за доверие ко мне (участие в таких экспериментах всегда риск), за их открытость, профессионализм, творческий подход к делу и надеюсь на то, что наши профессиональные и человеческие отношения, которые сложились на школе  сохраняться в любых сетевых и не сетевых форматах.   
С уважением к Вам. Илья Штейнберг.