К вопросу о мотивации исследователя
Многих коллег волнует вопрос о том, где у исследователя " батарейка", которая поддерживает интерес к теме исследования, к самому процессу поиска истины, защищает от эмоционального выгорания . Почему в одних случаях исследовательский интерес , с которым приступали к замыслу исследования пропадает, словно его и не было? Ни цели, ни задачи, ни смелые гипотезы больше не цепляют эмоционально и интеллектуально. Неизбежная в любой работе рутина становится невыносимой, самооценка падает, находятся множество аргументов, почему эта история бесперспективна и не нужно делать хорошо то, чего вообще не надо делать. А в других случаях, интерес и мотивация продолжать , несмотря на сложности и неудачи, остаются на прежнем уровне и даже возрастают.
Можно, конечно, сослаться на генетику или тип личности, на бессознательные импульсы , продиктованные базовыми потребностями. Безусловно, это многое объясняет, но не все. Например, мне довелось переживать оба этих состояния, хотя моя природная склонность к исследованиям, любопытство к социальному и проч., кажется, не менялись. Знания и навыки, да, помогают поддерживать мотивацию, но они больше служили инструментами для решения задач, а желание или нежелание их использовать порождало что-то иное.
А что менялось? Менялся контекст исследований: их цели, команды, условия и многие другие вещи, которые казались не значимыми, а потом , сыгравшие ключевую роль в успехе или неудаче всего проекта.
За четыре десятка лет полевых междисциплинарных исследований по широкому кругу проблем от академических до прикладных, заметил определенную закономерность , определяющую устойчивость или утрату интереса, которая в большей мере зависит от ряда внешних условий:
1) как бы тема исследования, первоначально, казалось привлекательной или, наоборот, решающим фактором является качество КИВа и дебютных гипотез, отвечающих на вопросы, что и зачем это изучаем, что предполагаем получить в результате и как его будут использовать, т.е. тщательность подготовки к полю.
2) способность к коррекции первоначального замысла в поле и появление дополнительных мотивов продолжать под влиянием самого исследования.
На изменчивости мотивации, хочется остановиться поподробнее.
Обычно, в плане мотивации выстраивают триаду: миссия -хобби - деньги. Дескать, если осознаётся важность проекта, т.е. его цели больше самого исследователя, то это рождает неуемную энергию. Если сам процесс приносит удовольствие, воспринимается любимым увлечением, то исследование похоже на игру в квест, а от игры долго не устаешь. Работа за деньги - известный мотиватор и зависит от уровня притязаний. Есть советы упорно искать микс или , наоборот, заранее определить для себя что-то одно из этих мотиваторов, т.к. найти сочетание миссии, хобби и денег - это редкая удача.
В моей исследовательской практике , кажется были все эти способы, но как ни странно, успех и неудачи случались по причинам, которые упоминают альпинисты, покорившие заоблачные вершины. Например, такой "снежный барс" Сергей Ефимов в интервью назвал три фактора успешного восхождения и, что важно, возвращения. С одной стороны, это сверхзадача , питающая сверхэнергию, с другой, это необъяснимая тяга взобраться на вершину, просто так, потому, что она есть и дальнейшая жизнь не будет полноценной, если это не сделать. А вот, если плохо подготовился к маршруту или альпинизм это способ доказать другим или самому себе свою "крутизну", уйти от проблем, победить свои комплексы, то риск неудачи очень возрастает.
Действительно, важность результата исследования для решения проблемы, которая выходит за границы личных интересов может подзаряжать " батарейку" интереса исследователя. Но здесь надо быть в этом очень убежденным. А это не так просто, как кажется и нуждается в постоянном подкреплении. Похоже на то, как топить печь спичками. Разжечь огонь можно, а согреться нет, нужны дрова.
Особенно , это относится к поддержке интереса к исследованию , к восприятию его как интеллектуального приключения. Это все зависит от тщательности подготовки исследования до выхода в поле и от того, что происходит в поле и после него.
А вот с желанием, что-то кому-то доказать или убежать от проблем, спрятав голову в работу, сложнее и зависит от длительности проекта. потому что эти установки могут меняться. можно предположить, что само погружение в исследование влияет на первоначальную мотивацию. Если по ходу исследования удается найти по настоящему интересное, необычное, неожиданное, которое переворачивает представления о предмете исследования, появляются новые идеи, которые хочется проверить, то интерес понять, с чем имеем дело, как это устроено возрастает, хотя первоначально были другие соображения.
Понятно, что рутинная работа или т.н. "коробочные решения" приводят к потере нематериального интереса исследователя к проекту и сегодня эту часть работы надеются переложить на ИИ, который даст возможность больше времени уделить творчеству. Однако, мало вероятно, что сложные и нестандартные задачи ИИ научится решать также, как там, где есть отработанные и относительно простые алгоритмы решений. Во-вторых, креативность мышления не связана напрямую от того, освобожден исследователь от рутины или нет. Можно, конечно, зарядить машину писать стихи, повести или отчеты по исследованию, но не всегда результат будет соответствовать ожиданиям. Поэтому стоит, как мне кажется, обратить внимание на те два условия сохранения интереса от "снежных барсов" и нашего опыта.
