На завершении июльской "школы -студии" этого года мы задавали традиционный вопрос о том, что участники увозят с собой в в "методическом чемоданчике", который, как известно, бывает "без ручки" или "ключа", а также имеет внутри вид "дамской сумочки", где "все свалено в кучу и надо постоянно рыться, чтобы найти нужную вещь" (цитата участницы школы прошлого года).
У нас этот "чемоданчик" имеет три отделения: "для сувениров" - теоретические концепты и парадигмы качественного подхода (феноменология, понимающая социология, "двойная рефлексивность и проч.; "для игрушек" - упражнения и тренажеры для перевода знаний в практические навыки ("молчащий клиент", "ежиный тест", "группоовй полевой дневник") и отделение "для рабочих инструментов" ("внутренняя структура глубинного интервью", 8-кокнная модель выборки" , полевой дневник и проч.)
На этот раз в отделение "для рабочих инструментов" среди прочих попали инструменты открытого и осевого кодирования полевых записей интервью с экспертами ( тема интервью: " Внешние мотивы вовлечения волонтеров в деятельность политических движений").
Ранее они попадали в отделение "для игрушек" или вообще не упоминались.
Известно, что процесс обработки и анализа первичных данных, полученных в ходе глубинных интервью, представляет собой трудоемкую и ответственную для конечного результата исследования процедуру. Наиболее распространенным методом анализа транскриптов интервью был до 90-х метод "рекле" (режем-клеем). В докомпьютерную эпоху мы печатали на пишущих машинках тексты расшифровок интервью под копирку, вырезали те части текста, которые считали важными для ответов на ключевые вопросы темы исследования, придавали им названия и наклеивали их на отдельные листы, озаглавленными отдельными словами или фразами, передающими сходный смысл всех ответов респондентов на данный ключевой вопрос темы.
В 90-е, после знакомства с именами Страусс, Корбин , Глезер, Чармез и др., эту процедуру "нарезки и поименования" частей текста интервью , выполненную с помощью редакторов текстов, стали называть открытым или исходным кодированием. А "наклейку" на отдельные листы бумаги, вероятно, можем сравнить с осевым кодированием, поскольку, мы были также озабочены поиском ключевой "ядерной" категории, вокруг которой можно собрать "нарезку " из цитат респондентов.
В этих сравнениях можно пойти дальше и набравшись "окаянства" утверждать, что в случаях, когда в заголовки этих наклеек с "нарезками цитат" выдвигалась метафора или фигура речи, то это было похоже на "интепретативные репертуары" Дж.Поттера и др., которые используются в дискурс-анализе, когда хотят показать, что для описания феномена или действия используется ограниченный спектр терминов.
Однако это не означает призыв к "импортозамещению" процедуры кодирования на "рекле", а на необходимость обращения внимания на базовую процедуру анализа транскрипта интервью или записи в полевом дневнике - кодирование или "нарезку цитата" в прежней редакции.
Обычно под "кодом" , понимают слово или фразу, отражающие основной смысл того, что хотел сказать респондент реагируя на вопрос исследователя, приводя пример, сравнение или рассуждая на предложенную тему.
В практике нашей школы мы используем при анализе три вида кодов:
1) "естественные" - дословные слова респондента. Например, одним из признаков "политического волонтерства" на этапе "до поля" мы считали "добровольность и безвозмездность". Однако, эксперты решительно отвергли категорию безвозмездности для волонтера в политическом движении, указывая на то, что активность таких волонтеров может преследовать выгоду, но определенного свойства, которую обозначили, как "отстроченная выгода". так появился "естественный код" - "отсроченная выгода", куда начали попадать цитаты, где эксперты отмечали мотивировки, связанные с карьерой, получением рекомендации, возможность поездки на другие "тусовки в красивом месте с бесплатным проездом, проживанием и питанием" и проч.
2) "неестественные коды" - это то, что придумали сами исследователи в попытке интерпретировать смысл ответов экспертов. Это может быть как научные термины, так и
метафоры, не имеющие отношения к науке, но точно передающие смысл сказанного. Например, один из экспертов привел классификацию волонтеров, где критерием волонтерства является "регулярность участия в активностях движения , хотя бы не менее, чем раз в год", принадлежность к среднему и выше слою населения по доходам и добровольное желание участия в движении. Само собой напрашивались коды к доминирующим качествам "полит.волонтера" - "ежегодный, не бедный и добровольный". И вот тут, у одного из участников "длинного стола" вырвалась ассоциация: "Дед Мороз, что ли?" Он ежегодный, не бедный, раз с мешком подарков и сам приходит. Вот так появился "неестественный " для полит.волонтера код - "Дед Мороз".
3) "противоестественные коды" - это те же "неестественные коды", которые предназначены не для понимания и объяснения изучаемого исследователем социального феномена, а для достижения иных важных задач. Например, для придания видимости "научности" тексту презентации или для привлечения внимания к оригинальности и самобытности самого автора исследования, чтобы его запомнили. Такие коды иногда отражают поиски нового понятия , адекватного для описания результатов исследования или претензии на "новое слово" через введение малопонятного или неожиданного словосочетания, создающее иллюзию приобщения к высокой науке как искусству выражаться красиво, туманно и крайне многозначительно. Например, эксперты указывали, что политические волонтеры в отличии от "социальных", как правило, интегрированы в формальные или системные отношения с партиями или движениями, тогда как социальные волонтеры часто стихийны и вне систем.
Понятие "квазиинституциональная дистантность акторов волотерского активизма в политических движениях" могла бы сойти за пример "противоестественного кода". Однако лучшим примером для этого в нашей школе явяляется термин "анропофоморный дендромунант", под которым скрывается всем известный герой детских сказок - Буратино.
Это же радикально меняет восприятие. Можете провести эксперимент. Перепостите эту статью своим коллегам, но с названием: "Феномен "атропоморфного дендромутанта" в качественном анализе результатов глубинных интервью"
