Любая типология - это шарж на реальность

Спасибо коллегам, которые прислали мне на эл.почту  комменты по поводу «библейской классификации исследователей». Четверо из них задали по сути,одни  и те  вопросы, на который я хочу ответить здесь в блоге. Они напомнили мне, что я уже предлагал классификацию полевых исследователей («Индивидуальные исследовательские стили, 2012) и резонно спрашивают, как новая типология соотноситься с прежней и вообще, что дают эти классификации, если их можно «печь как пирожки и ни одна не является исчерпывающей».

            Я полагаю, что любая типология,  классификация или  модель социального феномена - это шарж на реальность. Чем больше «шаржа» на один и тот же предмет от разных "художников", чем более отчетливо видны главные черты, которые они подмечают в оригинале. Поэтому полезно бывает сравнивать разные классификации на предмет оснований для "шаржа". 

            Типология исследователей, о которой вспомнили коллеги, была сделана на основе  вопросов, которые задавали  исследователи друг другу за «длинным столом» при аналитической триангуляции результатов интервью. Так как сохранились записи нескольких обсуждений с участием одних и тех же исследователей, было подмечено, что часть их вопросов всегда присутствует в обсуждении. Вероятно, они являются ключевыми  для понимания исследователем сути проблемы.  Т.е. речь идет о  стиле полевого исследователя.

 
     На этом материале взникла забавная типология по этим ключевым вопросам.  Так "фактолог" спрашивает о фактах (когда родился, где учился), «психолог» - о чувствах и отношении (испытал ли  разочарование от того-то, как оценивает), «институционалист – о том, кто или что заставляет человека что-то делать, почему он решил, что должен государству или оно ему. «Дознаватель» обязательно найдет противоречия в ответах респондента и будет уточнять и т.п.

          Библейские аналитики подошли с другой стороны медали роли интервьюера. Их типология основана на различиях того, не как и о чем он спрашивает, а как слушает «интервьюер», т.е.,  что из услышанного он «оставляет себе, а что пропускает".

      Для меня такие типологии или модели - это упражнения для развития рефлексии полевого исследователя в целом и его осмысления своего  индивидуального стиля,  в частности.  Можно рассматривать генерирование таких классификаций как часть "практикума полевого исследователя", как те самые элементы его ремесла. 

      Кстати, на днях, я услышал интересное замечание какого-то киношного детектива, который сказал, что по степени узнаваемости для процедуры опознания  подозреваемого, шарж художника превосходит фоторобот и в некоторых случаях даже фото подозреваемого. Наверно он прав, т.к. магия художника позволяет схватить суть образа, которая неизменна, а изображение на фото бывает достаточно ситуативна (освещенность, состояние объекта в данный момент и т.п.) .
     А разве суть нашего дела не  в том, чтобы ухватить основные черты и закономерности, изучаемой нами социальной реальности?