Где социолог-исследователь и где социолог –ученый?

       На наших «длинных столах»  перманентно возникает дискуссия, суть которой в попытках построить вертикальную иерархию социологов по признаку их значимости в нашем цеху.

Как-то я пропустил момент, когда понятия исследователь и ученый начали разводиться по двум «кастам», где «высшая» - это «теоретики» («те, кто занимается настоящей наукой») и «низшая» - «полевые исследователи», которые обречены добывать  факты для их последующего осмысления  «учеными». 

Если несколько утрировать позиции участников дискуссии, то первые работают с «текстами», поскольку в их представлении «реальность – это текст», которые они пропускают через «классические тексты» отцов-основателей, творчески перерабатывая концепты предшественников, осуществляя различные «интеллектуальные маневры» и «повороты темы». Это требует свободного владения «классическими формами социологического знания» для пересмотра устоявшихся концепций в свете новых фактов с помощью «социологического воображения», крепкого знания теоретических работ классиков социологии и исследований оригинальных современных авторов.    

Вторые, те которые «полевые исследователи», могут быть не слишком обременены знанием оригинальных текстов классиков, да и глубокое понимание различных концептов социологии им ни к чему. Т.к. это может сделать их пристрастными, замутить «чистый взгляд ребенка», повредить «механизмы смены фокуса», приведут к искушению подгонять факты под известные объяснительные парадигмы и интерпретации. Иначе говоря, если первые – это «инженеры-конструкторы», то вторые – это «техники-ремесленники» с объемом знаний выпускника ПТУ, а в лучшем случае техникума.

Исходя из этого,  делается вывод в духе средневековой схоластики, что исследователь может не быть ученым, что само по себе, безусловно, правильно. Действительно, «собиратели первичных данных» - это не всегда ученые.

Засада здесь в том, что классический «схоласт» не остановиться на этом, а задаст следующий вопрос: «А может ли ученый не быть исследователем?»  В том смысле, что сам не занимается сбором «простых фактов», а занят исключительно кабинетной работой по их интерпретации и анализу вторичных данных.  

Ответ и здесь положительный. Может.   Примеры есть.  Но кто это? Ответ нашего «длинного стола» был один: «только в порядке  исключения». Это индивиды, которые обладают «искусством вытаскивания буквально из всего», что видят и слышат, читают и т.п., социологического знания в виде концептуальных объяснительных моделей социума.

Но как они это делают – загадка, выделить из их искусства элементы ремесла, которому можно обучать на факультетах социологии, может кому-то удается, но я таких примеров не знаю. А хотел бы. Есть примеры передачи «искусства» с непредсказуемыми результатами от учителя к избранным ученикам, которых они сами же и «избирают».   

Это было всегда, когда речь идет об «искусстве», так и будет и дай Б-г, чтобы ничего не изменилось.

В большинстве случаев, освоение классической формы без попытки самостоятельно повторить логику классического  исследования с использованием  конкретного концепта, будь то, к примеру,  «социальный капитал», «габитус», «аномия», «идеальный тип», «горизонты типичности» и проч., приводит к иллюзии понимания. Вопрос: «Как можно творчески развивать то, чего не понимаешь?»

Без процедуры копирования «старых мастеров» для освоения элементов профессионального ремесла, не обходиться ни одна сфера деятельности, даже самая творческая, например, живопись, литература, музыка,  театр.

Без опыта самостоятельного исследования  в классической форме, включая самостоятельный сбор первичных фактов, в большинстве случаев мы можем наблюдать развитие навыков спекулятивного теоретизирования, которые как раз и препятствуют «творческому переосмыслению устоявшихся концептов в свете новых фактов». Потому что нет собственных представлений, как эти факты получены и как их интерпретируют в реальности в зависимости от метода сбора и анализа «первички».  

По своему опыту я помню, что моя самостоятельная попытка «рассматривать социальные факты в качестве вещей» по Дюркгейму, привела к необходимости обращения к первоисточнику, который я стал воспринимать совершенно иначе, чем когда его «проходил». Потому что я «на своих пальцах» понял, что ничего не понял, как это возможно сделать.

То же самое происходило с концептами «социального поля» Бурдье, «социальными конструкциями второго уровня» А. Шютца, когда я в «крестьянском проекте Теодора Шанина» попытался увидеть, как респонденты «предварительно избирают и объясняют свой мир, который потом воспринимают как реальность своей повседневной жизни». Это очень помогло в наработке навыков различения социальных установок в вербальном и невербальном поведении, усилило объяснительную часть нашей работы.

Впрочем, об успешных и неуспешных попытках усвоения ремесла исследователя через копирование «старых мастеров», вы можете составить свое собственное  представление, заглянув в нашу с Е. Ковалевым книжку «Качественные методы в полевых социологических исследованиях», которая была написана на материале «шанинских»  социологических экспедиций с 1990 по 1998 гг. и была издана в 1999.  На эту форму усвоения методов исследования  обратила свое внимание в предисловии к книге О.М. Маслова, это видно по моим наивным попыткам «приспособить классиков» к полевому исследованию, по забавной интерпретации их концептов в главе по экскурс в историю качественных методов.  

В своей "школе -студии" мы реализуем этот подход "самостоятельного исследования по логике классической формы". Есть удачные примеры, есть и неудачные.  Однако мои попытки интегрировать его в вузе столкнулись с высокими барьерами, связанными с учебными планами, формами занятий, стандартами и нормативами, вопросами мотивации преподавателей и студентов. В плане факультатива, мастер-классов, т.е. всего неформатного - проблем нет. Но попытка поставить "длинные столы" наряду с лекциями и семинарами, пока относительно получались в Шанинке и РАГХиГСе, благодаря доброй воли администрации. 

Возникает гипотеза, что и не надо пробовать.

  Буду благодарен, если узнаю о таких прецедентах в ваших вузах.