Сегодня наконец-то смог взять в руки автореферат Лебедева Павла «Возможности, ограничения и особенности процедуры проведения метода онлайновой фокус-группы". Это одна из немногих отечественных работ, которая содержит обстоятельную методическую рефлексию того, что происходит сегодня в онлайн-опросах.
Важно, чтобы у нас появилось больше подобных исследований.
У меня появились пару комментариев на эту тему:
1. Одна из основных проблем построения методического инструментария для ОФГ – это необходимость его «заточки» под «культуру контента» сетевого виртуального взаимодействия участников коммуникации ОФГ.
Мы традиционно утверждаем, что в «живом» интервью невербальная часть ответа респондента помогает нам понять его истинный смысл или контролировать уровень «искренности» собеседника, который мы определяем по интонациям, жестам, мимике и т.п. Иными словами, без невербалики ответ респондента - только фрагмент полного ответа.
Однако, нет достаточных оснований считать, что онлайн–интервью безнадежно ущербно по этой причине.
В онлайне, как мне кажется, эту функцию берет на себя «контент», который не поддается однозначному определению. Это не просто информационное сообщение, текст или картинки. Качественный во всех смыслах контент веб-сайта может вызывать у участника, вероятно, эмоции сопоставимые по силе с живым общением и ощущение физического присутствия, особенно, если навыки виртуального общения уже сформированы.
2. Во-вторых, очевидно, что процессы конструирования образа участников ОФГ друг друга и модератора носит специфический характер и отличается от «живой фокус-группы», что влияет на групповую динамику. Однако эти образы для участников ОФГ не менее реальны, чем при прямых контактах, даже при дефиците телесности. Сегодня мы не имеем достаточно фактов, чтобы утверждать, что это фатально влияет на результаты исследований процесса формирования группового мнения в пользу ОФГ. П. Лебедев приводит пример из исследования, где сравнение результатов классической ФГ и ОФГ не имело существенных различий.
Оно и понятно. Харизматичный модератор или участник группы, особые условия ее проведения могут повлиять на формирование мнения также как асинхронность, анонимность или виртуальность коммуникации в ОФГ. Более критичны моменты содержания ключевых вопросов, их адекватность специфике интересов, уровню экспертизы аудитории, продуктивность гипотез исследования.
Таким образом, мы просто должны понимать и учитывать эту специфику, но в чем ее суть и как ее учесть – вопрос остается открытым.
3. В основе качественного подхода в интервью лежит «импровизация по правилам». Эти правила, как верно отмечает автор, достаточно проработаны в «оффлайне», но для ОФГ эти правила только формируются. Ясно одно, что они должны каким –то образом быть синхронизированы с правилами культуры контента, в которую в разной степени погружены участники ОФГ и, которые по сути являются ее носителями. Это относиться к форме вопросов, комментариях модератора, способа реакции на ответы участников группового обсуждения, короче к «контенту ОФГ», неважно, на какой базе ( специальная «площадка», форум, митинг, чат и т.п.).
4. Важный момент, который автор мог бы развить на своем эмпирическом материале, связан с тем, что мы сейчас еще не можем осознать последствия массовой спонтанной, но регулярной рефлексии практически всех слоев населения своего личного жизненного опыта, которую провоцирует феномен различных интернет-сообществ в блогах и соц.сетях. Эти лично-публичные ЖЖ и т.п. формируют новый тип респондента, который был немыслим в «доПКашную» эпоху. С ним нам всем предстоит научиться работать. Поэтому данное исследование с анализом возможностей и ограничений ОФГ имеет важное значение для изучения этой новой реальности, как в групповых опросах, так и в индивидуальных интервью.
Комментариев нет:
Отправить комментарий