Постоянно приходиться общаться с коллегами, которые считают, что
поскольку они погружены в «жизненный мир» респондента, то они с помощью
глубинных интервью и наблюдения видят «факты, как они есть». Мне становиться грустно, когда на вопрос о
том, почему ты выбираешь качественный подход для своего исследования, слышу, что «это же не
анкетки раздавать, а общаться с людьми вживую».
Увы, то, что мы «вживую» беседуем с людьми или наблюдаем за
их поведением, никак не означает, что мы «вживую» видим реальность. Даже когда
у респондента нет никаких причин быть в интервью неискренним и он максимально
заинтересован говорить то, что он на самом деле думает, чувствует, делает, то, что
он видел и слышал – эти «факты» могут не
подтверждаться в интервью с другим «честным очевидцем» этих событий.
В отличии от многих моих коллег по «качественному полю»,
которые слышат в интервью истории «для чужих» и иногда «для своих», мне
доводиться слышать истории «для себя».
Истории «для себя» мне рассказывают мои клиенты, страдающие
химической, игровой или компьютерной зависимостью в клиническом интервью (мое
первое образование -клиническая психология и я стараюсь сохранить практические
навыки, проводя, по мере возможности, консультации в ЛПУ).
Вот, казалось бы, эти «респонденты» пришли ко мне сами, они
понимают, что чем они будут более точны и подробны в описании своей «реальности»,
тем я лучше смогу им помочь. Анонимность здесь гарантирована не мифическими
обещаниями, что «это только « научных целях», ваш ответ будет представлен в «обобщенном
виде», а конкретно законом о «врачебной тайне».
В большинстве случаев, сравнивая результаты интервью с
клиентом и беседу с его родственниками, мы видим, что имеем дело с разными «реальностями»
даже в изложении фактов. Например,
клиент может что-то забыть, может для сохранения самооценки исказить факты,
просто иначе их воспринимать и т.д.
В социологическом исследовании мы изучаем «реальность» моделями восприятия ,
которые разрушаются под напором новых моделей, которые построены на фактах,
которые не объясняют старые. «Реальность фактов» - это тоже миф, иначе теорема
Гёделя была бы давно опровергнута. Теорема математика Гёделя гласит, что любая
система аксиом не полна. Суть в том, что, как бы мы не старались создать совершенную
модель (в нашем случае модель социального феномена, поведения субъекта в группе
и т.д.) всегда найдется факт, который не
удастся ни доказать, ни опровергнуть, находясь в рамках все той же модели.
Мне кажется, что это важно учитывать в интерпретации «социальных
фактов» собранных качественными методами. Ведь тут речь идет не только об
ошибках восприятия, как в концепте когнитивного диссонанса или тотальной
ошибкой восприятия, когда свое поведение трактуется из перспективы объективных
причин, а чужое из свойств личности субъекта.
Исследователь в поле находиться в
рамках своей модели, респондент – своей. Обычно, инструкция гласит, что интервьюер должен отрешиться от своей модели восприятия и попытаться понять модель "картины мира" респондента, развивая свою эмпатию и прочею проницательность. А что, если их интерпретация фактов
совпадает, то значит должны совпадать модели. Эти общие модели, возможно, более
интересный феномен с т.з. того, как возможно общество, чем причины, почему не
совпадают. Впрочем, это зависит от целей и задач исследования.
Комментариев нет:
Отправить комментарий